«Десять заповедей квартирного блаженства»

Жители cтарой Москвы полагали, что хорошую квартиру найти невозможно. «Ерунда!» — возражали самопровозглашенные члены Общества любителей охоты за квартирами. Просто к жилью надо предъявлять разумные требования.

Каждый опытный квартироохотник считал, что он автоматически состоит в этом Обществе, хотя оно официально и не существовало. Участники этого сообщества имели меткий взор, острый язык, дьявольскую неутомимость и чутье собаки. Свои навыки они оттачивали годами и с удовольствием делились знаниями с менее успешными в поиске квартир москвичами. Эти счастливчики могли бы написать учебник «Квартирология», который начинался бы «Десятью заповедями блаженства». Или списком тех самых разумных требований к жилью, по версии гражданина начала ХХ в. Вот они эти заповеди.

«Квартира должна представлять собой нечто целое, сочетание нескольких комнат, сконцентрированных в одном месте». Частенько будущих жильцов устраивало всего лишь несколько комнат, в то время как остальные никуда не годились. В этой ситуации шутники смогли увидеть плюсы: «Не беда! На Молчановке тебе понравился кабинет — нанимай его, сдавай все комнаты, а кабинет оставь за собою. На Садовой-Каретной, улице тихой, богобоязненной, тебе понравилась спальня — нанимай квартиру, сдавай все комнаты, а спальню удержи себе. В Кривоколенном переулке можешь снять себе «все удобства»... На Плющихе — столовую... На Лубянке — гостиную...» При таком раскладе и работу можно было бросить, получая доход от сдачи лишних комнат в аренду. Скучать бы дома не пришлось — весь день проходил бы «в разъездах по квартире».

«Жилец вправе требовать от квартиры определенной температуры». Горожане смеялись, что иные градусники буквально мозоль на стене натирали — температура в жилище то поднималась, то опускалась. Утром мороз и все в инее. Рояль и тот приходилось отапливать керосинкой отдельно от квартиры. А еще в подогреве нуждались гардероб, кровать, умывальник. На керосин уходила уйма деньжищ. К вечеру в пустой зале приборчик показывал лишь 5 градусов, в спальне — 8, в кабинете, где хозяин проработал весь день, — 22. Жильцам же хотелось равномерности в подогреве помещений.

«В квартире должна быть кухня с очагом «а-ля жертвенник Авеля». Имелось в виду, что многие плиты были так плохи, что дым от них уходил не в трубу, вверх, а стелился понизу, проникая в комнаты. В итоге у всех болела голова, мопсик не отходил от пузырька с нашатырем, а у детей в носу обнаруживалась такая чернота, что их можно было считать «неграми изнутри». Кроме того, подобные плиты были пожароопасны. А из этого, кстати, следовала следующая заповедь.

«Дом должен быть застрахован, но не слишком высоко». Было замечено, что высокие страховые премии прямо-таки притягивали к себе несчастья, возникающие из-за огня. И если домовладелец не жаловался, то квартиранты в итоге оставались ни с чем.

«Квартира должна быть сухой». В сыром доме, конечно, тоже можно было жить, в нем не бегали клопы, правда, обитали мокрицы. Такая квартира представлялась «райским уголком» для дерматолога или ботаника, изучавшего лишаи, плесени, грибки. Остряки замечали, что и обыкновенные жильцы могли извлечь пользу, хозяйничая в таких бытовых условиях: хотя никто не сообщал о «комнатных шампиньонах», но вот дождевики, говорят, собирали. А их, пока они молодые и свежие, можно было есть. Сэкономив на провизии, стоило потратиться на «новинки» — специальные одеяла для сырых помещений, стеганные не на простой вате, а гигроскопической.

«Недалеко от хорошей квартиры должен располагаться участок». Соседство с полицией обещало более-менее спокойное существование и даже скорое раскрытие частых квартирных краж. Тем не менее квартироохотники со стажем в этот пункт вносили изменения: «Не так важно соседство с участком, как соседство с друзьями-товарищами». Иначе о приятном времяпрепровождении можно забыть.

«Количество углов в квартире должно быть соразмерно количеству детей в семье». Данный закон нужно было соблюдать из педагогических соображений. Но эта необходимость была в непосредственной связи с другим требованием к хорошей квартире.

«Хотя бы одна комната должна вмещать все семейство сразу». Иные помещения на самом деле были настолько тесны, что там с трудом могли разойтись несколько человек. Опять же — в тесном пространстве и дети особо не забалуют... но так и вещи где-то все-таки нужно было хранить! Не зря москвичи старались не обзаводиться лишним скарбом, но многие без рояля, к примеру, обойтись не могли. Если он никуда не влезал, случались семейные сцены. Скажем, предлагает муж пристроить инструмент «вкось по печке», объясняя, что тогда местечко в уголке для нотной этажерки выкроится. Но супруга почему-то гневалась: «Да как же я стану ноты доставать? Что я для вас такое? акробатка? вольтижерка? гимнастка? Через рояль ноты доставать?! Да есть у вас что-нибудь в голове? или — ничего? Где ум был, когда квартиру нанимали?»

Чтобы избежать подобных представлений, надлежало строго следовать заповеди: «Комнат должно быть ровно столько, сколько написала жена». При этом доверять объявлениям и дворникам не стоило. Женщины не понимали, как можно снять квартиру, не осмотрев ее, но многие мужчины, услышав о «вакансии», брали ее, не глядя, лишь бы поскорее завершить мучительные поиски жилья. А ведь какая хитрость поджидала беспечных мужей: написано о наличии шести комнат, а по факту их четыре. Просто домовладелец за комнаты считал прихожую и ванну, которая на самом деле была отделена от кухни всего лишь перегородкой. Но ведь перегородка подразумевает обособленность пространства!..

«Квартира не должна стоить больше половины жалования». Это, пожалуй, едва ли не самое важное требование к приличному жилью — чтобы и просто пребывание в нем можно было назвать «хорошей жизнью», а не «существованием».

Москвичи, ознакомившиеся с положениями «Квартирологии», в основном соглашались: в этой науке нет ничего особенного, лишнего, невозможного. Только вот с практикой она стыковалась неохотно. В отличие от сегодняшнего дня, когда поиски квартиры, к счастью, охотой быть перестали.