Рухнувшие надежды... Почему падали дома в старой Москве

«Современные дома подобны современным женщинам — среди тех и других «падения» сделались обычным явлением», — острили москвичи столетие назад. И неспроста. Строительные катастрофы, о которых еще недавно и понятия не имели, стали случаться все чаще.

Однажды в одном из домов на Пятницкой улице несколько рабочих поднимали рояль. Тамошняя лестница нагрузки не выдержала и рухнула. В надежности постройки усомнились, как и в качестве других многочисленных строений, возведенных на скорую руку. Во всех несчастьях обыватели обвинили строительный бум, вызванный жаждой наживы. А точнее, домовладельцев, действовавших на основании квартирного расчета: «Они превратили Москву в громадную фабрику новых гигантских домов, засыпали ее кирпичной пылью, задушили запахом разведенной известки, оглушили грохотом строительных рельсов и руганью рабочих». И, главное, сделали жизнь горожан небезопасной.

К «мелочам» вроде обрушения строительных лесов, обвала карнизов и заборов москвичи привыкли быстро. Но случались катастрофы, о которых помнили долго. Самая громкая — обвал стены семиэтажного доходного дома А. И. Титова в Калашном переулке. По чистой случайности тогда никто не пострадал, но случись все минутой позже, в завалах погибли бы сотни рабочих, которые только собирались на стройплощадке. Вскоре после трагедии появилось немало злых шуток, вроде того что, если москвич, подбирая квартиру, верил в примету «Нехорошо жить в доме, где никто не умер», ему стоило узнать, не было ли во время стройки приглянувшегося дома несчастных случаев. А людям, чья жизнь не была застрахована, остряки советовали держаться от строящихся зданий подальше.

Кстати, москвичи действительно боялись ходить мимо злополучного дома, тем более что газеты трубили: «Стены дома имеют прогибы...», «Дом Титова постоянно будет грозить обвалами», «Дом Титова нужно сломать до основания», «Необходимо сломать и сам фундамент, устроенный вопреки всем требованиям закона». Но были и противники слома, снявшие там квартиры для... своих тещ! Журналисты язвили: «Ну да, все понимают, на что надеялись зятья, помещая тещ в дом Титова, значит, того... сорвалось».

Сам Титов якобы увидел в катастрофе «перст судьбы» — наказание за то, что решил дотянуться до неба. Да и постройку обыватели сравнили с Вавилонской башней, только в этом случае не языки смешались, а строители что-то не то смешали, вот и вышла катастрофа. На самом деле причина столь масштабного обвала волновала многих. Специалисты пришли к выводу, что случился он из-за негодных материалов, плохой стройки и рискованной конструкции. Кроме того, кладка кирпичных стен продолжалась при сильных заморозках, что запрещалось строительным уставом.

Этот случай вызвал массу негодования. Прежде всего досталось домовладельцам, желавшим быстрее окупить постройку. Это из-за них появилось множество строительных фирм, которые, дабы не упустить объект, экономили на качестве работ, материалах, пренебрегали техникой безопасности, тем более что необходимость страхования от несчастных случаев еще только начинала осознаваться строительной общественностью. Кроме того, к строительству привлекали неквалифицированных рабочих.

Горожане заметили: «В Москве жизнью строительных рабочих положительно играют». Подрядчики зачастую игнорировали возведение строительных лесов и отправляли маляров штукатурить стены в примитивных люльках с ветхими канатами. Часто их заменяло обыкновенное полено с привязанной к нему веревкой. Но стоит ли говорить, что и сами рабочие нарушали все, что только возможно. Сначала заваливали сложенный кое-как карниз грудой кирпичей, а после его обрушения разводили руками: «Это оттого что на мостовую упала железная балка и вызвала сотрясение почвы».

Вместе с тем домовладельцам было выгоднее вкладываться в «небоскребы», что они охотно и делали, хотя опыта составления проектов многоэтажных построек к тому времени не было. Хотя очевидно, что для них требовались иные строительные нормы, как, впрочем, и пожарные, и санитарные. На это обратили внимание несколько видных архитекторов, они же предложили представлять для согласования в Управу не только проект будущего здания, но и пояснительную записку с расчетными данными устойчивости и прочности любого проектируемого строения выше трех этажей.

Качество проектов тоже вызывало споры. Только ленивый сатирик не сочинил остроту на нерадивого архитектора. Герой одного подобного фельетона в понедельник проводил время за игрой в карты, и только ему пришел выгодный расклад, как вдруг сообщили: «Стена обвалилась». «И ведь как обидно, подумал он, чтоб ей обвалиться, достаточно ветру подуть, а такую выгодную комбинацию годами ждать приходится». Или: «В среду зодчий убедился в справедливости поговорки «Беда не приходит одна». Был он на именинном обеде, подали роскошную уху, и стоило поднести ложку ко рту, как его экстренно вызвали к телефону: полы провалились, ранено пять человек. Такое сообщение для «нежной, деликатной души» было тяжелым — вид раненых аппетит отобьет на неделю, а как неделю без обеда? «Полы провалились, чтоб им провалиться! Не могли они провалиться в другое время? Ну хотя дали бы окаянные ухи-то поесть? Любимое блюдо, о котором я с утра мечтал, и вдруг все пошло прахом...»

«В пятницу, насмешка судьбы, дом рухнул! И это когда архитектора посетила блондиночка из балета, которую он несколько месяцев умолял о встрече. Не женщина, а жгучая соя, а тут катастрофа с тремя погибшими: «Ах, пакостники, пакостники! Не могли они поберечься? Не могли они отбежать подальше, чтобы дом, хотя и рухнул, да убитых-то, по крайней мере, не стало бы? Ведь ими мне все свидание с феей балета отравлено! Ведь она в обморок упала! Ведь мне ее вместо поцелуев-то валерьянкой пришлось угощать!» И наконец: «В воскресенье архитектор получил приглашение на маскарад, но ехать побоялся: только сядет за ужин, а тут известят, что крыша упала. Вот она, несправедливость. Столько лет мучиться над планами и чертежами, проливать пот, и для чего? Чтобы не иметь возможности с дамой поужинать».

Кстати, рушились дома не только начинающих архитекторов, но и маститых! Автором же злополучной постройки Титова был Н. Струков — «рекордсмен» по строительным катастрофам. На его счету были развалившийся двухэтажный особняк в Вадковском переулке и рухнувшая церковь в подмосковном селе Кикино. Разбирательства по поводу катастроф длились годами, но архитекторам, находившимся под следствием, это не мешало заниматься строительством.

За самим строительством должного надзора тоже не было. И даже Городская управа, которой полагалось этим заниматься, на деле всего лишь утверждала планы и фасады. Следил за процессом местный околоточный надзиратель, бывший всего лишь полицейским чиновником, в строительном деле несведущим. Посему многие постройки возводились со значительными отступлениями от проекта. Если такой дом не падал во время стройки, то вполне мог дать трещину уже после заселения жильцов. Подобная неприятность случилась с одним из зданий на Пречистенке. Квартирантов оттуда немедленно выселили, а дом «приговорили» к сносу в семидневный срок. Хотя люди и остались на улице, зато обошлось без жертв.

Обуздать строительный бум обыватели не могли. Им оставалось только шутить и гадать, с какого разрушения очередной хапуга-домовладелец раздобыл дешевые строительные материалы и что задумал — «конурки» для небогатых квартирантов или «барские хоромы с удобствами» для состоятельных москвичей. Тоже не застрахованных от всяких жилищных неурядиц и катастроф.