Непредсказуемое шествие весны

Это сегодня чистотой в городе занимаются коммунальные службы Москвы, а в старые времена управа заботилась только об общественных территориях, в то время как домохозяевам надлежало следить за улицами и тротуарами, прилегающими к их владениям. Но эту обязанность они выполняли спустя рукава, приказывая дворникам собранный снег сваливать во двор, а не вывозить на свободные земли, огороды или специальные снеготаялки. И это несмотря на то что излишняя вода, снег были обильно сдобрены конским навозом, «побочным продуктом» основного транспорта тех лет. Более того, в снежные кучи отправлялись сколы из ретирадных ям («удобства» большинства домов были, что называется, на улице), которые тоже вывозить не хотелось, да и обходилось бы дорого. В итоге весной большинство дворов превращалось в зловонные озера, жижа из которых разливалась по улицам и стекала в Москву-реку.

 

Возмущенные такой безалаберностью обыватели рассуждали о том, как привлечь домовладельцев к ответственности. Ведь постоит пару дней хорошая погода — и начнут разноситься «духи малиновые», и тогда жителю «чихать не отчихаться». Москвичи понимали, что заставить домохозяев убирать сможет только суровый закон. Неисполнение существовавших на тот момент обязательных постановлений по чистке снега грозило лишь несерьезным наказанием. Даже если нарушителя привлекали к ответственности, то пока суд да дело, снег таял и «куда не следует вытекал», а виновник только платил штраф в размере 3 руб., тогда как вывоз снега обошелся бы ему в 100 руб. Потому за нарушение санитарии предлагали «потчевать тюрьмой»: не уберешь осадки в течение 48 ч — добро пожаловать в арестантскую камеру.

 

 

Улицы-то каковы?

 

Городская управа тоже не спешила расчищать от снега московские улицы. В марте на территории Кремля можно было ногу сломать — настолько много здесь лежало снега, а состояние церковных и торговых площадей даже в начале апреля свидетельствовало о том, что зима еще не сдала своих позиций. К примеру, зафиксированы свидетельства обывателей за 1908 г., что из всех площадей более-менее опрятны только Воскресенская и Театральная, а совсем безобразны — у Сухаревой башни, на Смоленском рынке, Трубная, Арбатская, Страстная. Сколотый лед и снег с них не вывозили, просто горками складывали на бульварах, отчего и Бульварное кольцо вид имело непрезентабельный, а для прогулок не подходило вовсе. По колено в сугробах тонула публика и перед храмом Христа Спасителя, и это накануне Пасхи, когда церковь осаждали толпы народа. Обывателей волновало еще одно: забота властей о культурном наследии. Если управа не считала нужным привести в порядок территорию вокруг важнейшего московского собора, исторического памятника славы России, то едва ли горожанам можно было надеяться на внимание властей к решению своих насущных проблем.

 

Чиновники из управы отговаривались, объясняя, что сколкой льда в Кремле занято незначительное число рабочих и солдат, а дворники не особенно стремятся выполнять свою работу качественно. Что было истинной правдой. Скидывая, например, с крыши снег, они совершенно не задумывались о том, чтобы перегородить улицу или закончить эти работы вовремя, как положено по закону, к 10 ч утра. Сколько людей пострадали от такой беспечности! Вместо того чтобы довезти снег до таялки, дворники разбрасывали его на мостовой «на просушку», заставляя москвичей купаться в лужах талой воды, которую потом гоняли метлами, создавая неудобства для прохожих, — во все стороны летели грязные брызги и осколки льда. В ответ на возмущения звучали грубости: «Ну, попал, так что же? Как не попасть, ежели весна? Начальство приказывает убираться — начальству и говори. А льду ведь не укажешь, куда лететь. Ему что барская харя, что мужицкая — все единственно».

 

 

Венеция в Москве

 

За благообразие города, его санитарное состояние и безопасность передвижения по улицам целиком и полностью отвечали те, кому была поручена его уборка. Контролировалось это довольно просто, но на некоторые ситуации повлиять было тяжело. Так, с трудом решались проблемы, вызванные весенним разливом Москвы-реки, после которого случались наводнения. Одно из самых сильных и разрушительных произошло в 1908 г. В его ужасающих последствиях винили не только пресловутые проказы природы, но и управу, оказавшуюся неготовой к чрезвычайной ситуации. Хотя метеорологи заранее предсказывали большую воду: за зиму выпало втрое больше осадков, чем обычно, а холодная погода задержала их таяние до конца марта, но потом внезапно пришло тепло. Все признаки приближающегося наводнения были налицо, из провинции поступали сообщения о небывалых по масштабу разливах, но москвичей даже не предупредили о том, чтобы они были начеку. Тем временем буквально за несколько дней вода в Москве-реке поднялась на 9 м, затопив Замоскворечье, Лужники, Дорогомилово и Зарядье. Картина была жуткой и удивительной: в воде отражались электрические фонари и особняки, по «морю», в которое превратилась эта часть Москвы, передвигались лодки с пассажирами, возвращавшимися из церквей с зажженными свечами (несчастье случилось накануне Пасхи). Правда, многие катались по воде забавы ради — очень уж пейзаж напоминал Большой канал в Венеции. Только серенад не хватало, шутили острословы.

 

Отсутствие песен компенсировали местные «прелести». Разлившаяся вода затопила химический завод и поглотила солидные запасы краски — река стала цветной, а когда вода схлынула, оказавшиеся частично затопленными дома на Берсеневской набережной так и остались желтыми. Владелец одного сахарного завода пожалел 4 тыс. руб., которые извозчики просили за перемещение готового продукта со складов... Но весенние потоки Москвы-реки хлынули в помещения, и вода в ней на целый день стала сладкой. Поговаривали, что потери этого предприятия составили не 1 млн руб. Да и в целом ущерб от наводнения был ошеломляющим. Быстрое течение сносило деревянные дома и мосты, размывало набережные. Кроме того, стало невозможным прибытие поездов на Киевский и Павелецкий вокзалы — колеса паровозов вхолостую прокручивались в воде. Эти транспортные узлы оказались отрезанными от города, добраться сюда можно было только по воде, конки и трамваи бездействовали.

 

В воде погибла подаренная городу Солдатенковская библиотека, насчитывавшая свыше 20 тыс. книг. Третьяковская галерея осталась цела лишь благодаря тому, что за несколько часов вокруг нее возвели высокую стену толщиной в два кирпича и укрепили земляным валом. Вода успела проникнуть лишь в подвалы и здание котельной.

 

В наводнении пострадало порядка 100 фабрик и промышленных зданий, было затоплено около 3 тыс. домов — это примерно 25 тыс. квартир с 200 тыс. жителей. Многие горожане спасались от воды на крышах, откуда их потом снимала полиция. Некоторых смывало потоками воды. Чтобы спасти их, с уцелевших мостов к реке спускали веревки с петлями на конце, за которые мог схватиться тонущий. Около 50 тыс. москвичей потеряли все свое домашнее имущество, а ведь больше половины пострадавших были бедняками.

 

Обыватели в тот год пострадали не только от стихии, но и от грабителей, которые среди бела дня подплывали к затопленным домам, влезали в квартиры и выносили оттуда все ценное. Тщетно горожане призывали на помощь полицию — пока те думали, как попасть к месту преступления, воры скрывались. Наводнение оказалось на руку и продавцам хозяйственного товара. Поскольку Центральная электрическая станция, питавшая током практически весь город, была затоплена, Москва на некоторое время погрузилась во мрак. Никогда еще так бойко не продавались лампы, керосин и свечи. Естественно, по повышенным ценам.

 

Когда же вода сошла, москвичи увидели неприглядную картину: занесенные песком и илом улицы, размытые мостовые, руины домов, рухнувшие фонарные столбы, ограды и заборы. Чтобы привести город в порядок, потребовалось немало сил, времени и денег.

 

Весенний паводок продемонстрировал полную неготовность города к внештатным ситуациям. Да и москвичи традиционно понадеялись на авось. Власти стали думать о том, как можно подстраховаться на случай очередной весенней сумятицы. Правда, они полагали, что подобное стихийное бедствие — редкое явление, и вряд ли оно повторится. Но все же заготовили побольше лодок, спасательных кругов и веревок, обязали ломовых извозчиков бесплатно перемещать пострадавших москвичей, арендовали помещения для спасенных из затопленных домов. А также проконтролировали, чтобы в машинном и аккумуляторном отделении Центральной станции электрического освещения устроили водонепроницаемые перегородки и вставили в окна корабельные стекла. А главное, предупредили прибрежных жителей, чтобы те заранее могли подумать, куда переехать на время разлива реки и вывезти свое имущество. Наиболее сознательными москвичами оказались дорогомиловцы, дома которых залило более чем на метр. Они загодя выселились из подвалов. Правда, таких перестраховщиков набралось не более 50.

 

Прошли годы, действительно, стихийного бедствия подобного масштаба в Москве больше не случалось. Вода если и выходила из берегов, подтапливая дома, столь серьезного ущерба городу и жителям не причиняла...

 

Неожиданные весенние снегопады, половодье и хмурая погода, конечно, порядком надоели нашим современникам. Проблем в городе от излишней талой воды немало, но и последствия апрельского таяния снега, возможно, не так страшны, как раньше. Это, может быть, и слабое, но все же утешение для всех, кто с нетерпением ждет тепла и солнца.