«Чтобы дело закипело и поспело в полчаса»

Переезд на новую квартиру — дело хлопотное и затратное. Так было всегда, хотя и в старой Москве существовали конторы грузоперевозок, а знакомые охотно помогали с укладкой вещей. Однако горожане накануне этого процесса пребывали в состоянии ужаса.

Главное — к приезду грузчиков все домашние вещи должны быть собраны и тщательно упакованы. Свою помощь в этом деле предлагали многочисленные друзья и товарищи квартирантов. Только стоило ли принимать эту помощь — большой вопрос. Многоопытные москвичи заверяли, что темпераментные сподручники могли только все испортить. К примеру, явно стоило опасаться помощи энергичного сангвиника. Пообещав прийти в девять, он являлся к обеду и с ходу заворачивал в бумагу все, что попадалось под руку, а потом бессистемно запихивал свертки в коробки. А между тем хозяину требовался бумажник, чтобы расплатиться с грузчиком. Его искали повсюду, а находили в самом неожиданном месте, например, в рупоре граммофона.

К ужасу хозяев, меланхолики с порога слышали в квартире зловоние. Супруги грешили на ребенка и отсылали его в детскую. Следом отправляли собачку, но смердящий запах не стихал. Под благовидным предлогом супруг отлучался на кухню проверить свои подошвы. При этом штаны предательски трещали по швам, и хозяин требовал новые брюки. Просьба была столь двусмысленна, что приходилось пояснять: «Я хотел поднять ногу, а получилось тр-р-р...» Еще меланхолики много философствовали, чем очень отвлекали от сборов. Рассуждая о переездах, не понимали, к чему менять столько адресов, если все равно окажешься в «полуподвальной сосновой квартире без окон и дверей, в три квадратных аршина величиной». Причем там же будет «жить» и антресольный купец, и бельэтажный аристократ, и скромняга из ночлежки. А потому не лучше ли при жизни заботиться не о комфорте, не о вещах, которые сейчас так судорожно укладывают, а о душе: «Вы умеете укладывать чашки так, чтобы они не разбились при падении?.. Сумеете ли вы завернуть ваши юношеские идеалы так, чтобы во встряске жизни они не искалечились, как мебель при грубой перевозке ломовика... Жизнь — ломовик, а вы не боитесь, что у вашего идеала отвалится ножка или лопнет пружина... Умеете ли вы укладывать скарб души, вручая его ломовику...» Развивая свою странную мысль, меланхолик случайно разбивал чайник. Все обливались слезами, но такими разными! Гость плакал о душе, хозяева — о сервизе.

Про быстрые сборы без потерь забывали и с помощником-холериком, который с порога командовал: «Ну, господа, к делу, к делу! Нечего тут! Все за уборку! Раз-два!.. Раз-два!.. Чтобы дело живо закипело и поспело в полчаса!» За каждым он закреплял по комнате, и в этом была стратегическая ошибка. Наедине с собой холерик стихал и работу свою делал кое-как. Вещи паковал вперемешку — тяжелую бронзовую люстру клал на хрупкий абажур, рядом пристраивал утюг, банку варенья и лорнетку. Потом спешил на помощь другим членам семейства, критиковал, давал советы, подгонял и... злил. А еще любил подшутить. Когда все присаживались отдохнуть, то замечали, что давно не слышали детских визгов и лая. Потерявшихся домочадцев находили в рояле, завернутыми в упаковочную бумагу. Пока их высвобождали, холерик убегал в гостиную и что-то там разбивал. Усталые и расстроенные супруги гадали, чего лишились — мужниной «Веночки» или жениной «Псишечки». Но фигурки Венеры и Психеи были целы, товарищ принес осколки с собой — он просто заранее решил, что пощекочет хозяевам нервы. Обиженный, что его юмор не оценили, он уходил домой не прощаясь.

Флегматик к процессу укладки подходил творчески. Правда, все габаритные предметы, будь то часы или печатная машинка, разбирал на части и упаковывал по отдельности. Хозяева готовились к расходам на монтеров, без которых лампу из 43 частей самостоятельно не собрать. Такого помощника всегда отстраняли от работ с электротехникой. Мало того, что он снимал всю арматуру, так еще и демонтировал «неприкосновенный счетчик», покушение на который по контракту каралось штрафом.

Кухарка как помощница отпадала, ей полагалось не дать умереть с голоду «сборщикам», дворник в отношении вещей был «неделикатен», хоть и заинтересован в помощи рублем. Ему доверяли только перетаскивать собранные пожитки и грузить их в повозки ломовиков. В общем, перебрав все возможные варианты, которые облегчили бы сбор вещей, москвичи убеждались, что в деле сборов лучше не доверяться никому, — так все пройдет быстрее и спокойнее. А еще они укреплялись в мысли, что нельзя, не имея собственного жилья, обзаводиться громоздким имуществом. За его перевозку брали больше, да и целым оно редко доезжало до новой квартиры. С одной стороны, целехоньким рояль при всем желании и изворотливости не затащить вверх по узкой лестнице. С другой — разве мужики-грузчики заботились о чужом добре? Правда, многие хозяйки полагали, что с этим равнодушием можно успешно бороться не деньгами, а... руганью («Мужика только этим и проймешь!»). И ругаться должны мужья, причем так «жестоко», как только умеют. Но мужчины противились: при даме злословить неприлично, да и перед посторонними неудобно слышать в свой адрес упреки недовольных жен, в выражениях не стеснявшихся. И потом, воспитанный человек ругается деликатно, то есть, называя грузчиков «господами», он подразумевает самую худшую брань. К тому же самый грубый и неотесанный грузчик мог обратиться в суд. А судья к скверным словам, вылетевшим из уст интеллигентных людей, относился строже, чем к оскорблениям, нанесенным простолюдинами.

Супружеские перепалки продолжались и в квартире, если оказывалось, что все имущество некуда девать. Обычно лишнее приходилось «нести на погреб» — в отдельно стоящее здание во дворе доходного дома. К ужасу многих обывателей, такие хозпостройки были не в каждом владении, и вопрос о том, где хранить свой скарб до вселения в квартиру, стоял очень остро. Частенько все лишнее приходилось либо продавать, либо отдавать в хорошие руки. Но решение это всегда было непростым. Взять, к примеру, обычный фикус, «растение бесполезное, ни цветка, ни удовольствия». Но супруге он был дорог, и она не желала с ним расставаться: «Да вы с ума сошли! Я его растила, я за ним ходила, сколько ученых книг из-за него перечитала, и вдруг фикус отдать!»

Неудивительно, что москвичи все время думали об «оптимизации» своего имущества, и с каждым новым переездом они учились довольствоваться минимумом вещей... Навык, кстати, весьма полезный и в наше время.

Рисунки Е. Васильевой